Узбекистан: ишаки, независимость, ностальгия

В который раз пытался поднять небо. Опять не вышло — плюнул, улетел в Ташкент.

Стюардесса:
— Вы часто летаете в Узбекистан?
— Ну, обычно раз в жизни…

На высоковольтных столбах у Сырдарьи — аистиные гнезда на нескольких ярусах. Птичий грипп, птичья урбанизация, что дальше?

Интернетовское. В кишлаках женщины каждое утро подметают дорогу у своего дома. Распределенная система чистоты.

Гощу в горном кишлаке. У хозяина собралась родня — человек тридцать. Спрашивают:
— Вам отдельно накрыть?
— Нет, говорю, а с чего вопрос?
— Да, говорят, не захочет москвич с басмачами сидеть.

В разговорах все с тоской вспоминают Союз и кроют «беловежцев». На государственном уровне ностальгия масштабнее — тоскуют по временам Великого шелкового пути.

В Бухаре кузнецы делают ножи «из титана». «Титан» извлекают из автомобильных клапанов — обычная нержавейка. «Ах ты, доверчивый Буратино!».

Символ Бухары — аист. Но они улетели — в окрестностях не осталось лягушек.

Посреди вымершего ночью торгового купола — тележка с дынями. Колоритно-немытый «чурка» на чистом русском:
— С какого района будешь?
Кроме русского знает еще 39 языков. Я поверил.

Местные аксакалы:
— Все ваши беды от матриархата!
С женщинами здесь не церемонятся.

Закон сохранения. Три часа едем по пустыне и вдруг дорога тонет в искусственном море. Зато Арал уменьшился в три раза.

Дорога кончилась — приехали в Дунгаляк — аул, засыпанный песком. Живописная старуха бросает лопату и возвращается с компакт-диском. Глобализация — акыны пишутся в цифру.

National traditions. Остановились у двух пастушков на ишаке. Я снимаю как бараны лбами бьются, а гид с мальцами по-узбекски беседует. Говорит:
— Здесь ослов жарят.
Голод не тетка, думаю, но ошибаюсь.
— И давно ты ее «жаришь»? — спрашивает у малолетнего чабана.
— С восьми лет.
— А сегодня тоже?
— Конечно, два раза.

В Кызылкуме пройдешь три бархана — и неясно откуда пришел. А мобильной связи в пустыне нет.

Начальник юртового лагеря в пустыне: «Мне со дна пожиже!» — уху, значит, разливают.

Улетал из Ташкента в грозу — с трех сторон полыхали молнии. В Москве — минус один. Здравствуй Родина.